Плесень [СИ] - Артем Тихомиров

Этот рейдер стал третьей жертвой и скончался через трое суток, когда вирус уже поразил четверть населения Бастиона. К тому времени оставшиеся в живых медики сумели синтезировать вакцину, приостанавливающую развитие болезни, но это был край. Дальше продвигаться было невозможно, да и некому. Оставшимся специалистам оставалось только продолжать производство вакцины и ждать.

4

Ада не заболела, во всяком случае, пока. Лука Бородин и Генрих Буланов тоже, но выглядели ничуть не лучше пациентов. Над масками светились их глаза — глаза безумцев, забывших, что значит сон и отдых. Они были на пределе. Точно так же чувствовала себя Сальникова.

— Вакцина замедляет рост вируса на две трети, — сказал Лука, держа перед собой лист желтоватой бумаги. — По нашим расчетам, мы можем рассчитывать на неделю, максимум полторы…

— В смысле? — До Ады с трудом доходили слова, которые произносил директор Госпиталя через маску.

— Обычно пациент умирает за три дня, превращаясь в кусок гнилого мяса… Вот и считайте, — вставил Генрих.

Буланова трясло. Двадцать минут назад он побывал в Госпитале. В его памяти отложились даже не изуродованные тела, а крики. Госпиталь был пронизан дикими воплями. Обреченные на смерть, пристегнутые к койкам ремням пациенты покидали этот мир отнюдь не в тишине и покое.

Заражались целыми семьями. Людей уже некуда было класть и для них отвели обычные палаты. Смысла в карантине не было, если не помогли даже самые строгие меры защиты. С первого дня техники и медики установили в системе вентиляции фильтры, но они не сработали. Вирус обошел все то, что эффективно боролось со всей известной ранее заразой, включая токсины черной и споры красной плесени.

— Когда отходит караван? — спросила Ада.

— Через час. Люди работают на износ. — Буланов положил бесполезные бумаги на стол. — Лопатин плох. Скорее всего, умрет сегодня к вечеру.

Сальникова кивнула. Сводки о количестве заболевших и умерших приходили ежечасно.

Ее семья еще держалась, уже несколько дней не выходя из дома. Ада бы с удовольствием осталась с детьми и мужем, но на ней висело слишком много всего.

— Что говорит Остров Ломоносова? Они ответили?

— Да. Мы как можно более полно описали им нашу ситуацию, и они сказали, что знакомы с этим вирусом.

— И? Что насчет лекарства?

Генрих и Лука переглянулись.

— Они передадут нам его в руки, — сказал исполняющий обязанности главы Научного Корпуса.

Тильда посмотрел на Буланова, подозревая, что тот вздумал шутить.

— Никаких переговоров, — сказал он. — Мы приедем, они дадут нам сыворотку. Не раньше.

— Хорошо… Пусть так. Мы едем. И если эти ублюдки ждут, чтобы нас умерло как можно больше, ладно…

Ада с трудом подавила вспышку. Истерика то подходила совсем близко к краю сознания, то отступала.

Казалось, с эпидемией борется она одна, безо всякой помощи и поддержки.

Большая часть членов Объединенного Комитета была заражена, двое скончались. Аде приходилось брать на себя и их работу, и это лишь усугубляло ее уверенность в том, что жизнь Бастиона расползается по швам.

Потому что все правда, думала Сальникова.

Она не верила в успех экспедиции. Почему? Элементарно. Рейдеры не доберутся до Острова. По самым оптимистическим прогнозам они будут там на несколько дней позже, чем ситуация здесь достигнет критической точки. А обратно?

— Извините, — сказала Тильда. — Это бывает… Лука, вы сегодня говорили, что есть люди, которых вирус не коснулся.

— Да. Пока я не могу утверждать с уверенностью — мы проверяем.

— Были два человека, тринадцатилетняя девочка и женщина сорока лет. Вначале они обе почувствовали типичные симптомы, пришли в медпункт и были осмотрены. Их определили на свободные места в секторе для заболевших на ранней стадии. Но болезнь не развивалась. Им поставили нашу замедляющую вакцину. Прошло два дня. Они здоровы. Вирус, найденный в первые часы после обращения, исчез.

— И причина до сих пор не найдена? — сказала председатель.

Лука провел рукой по своей голове, будто бы искал там шляпу и шапку, которой не было.

— Вы правы.

— Нужно всестороннее генетическое изучение, — добавил Генрих.

— Так проводите!

— У нас уже не хватает мощностей и людей. — Директор ИЦ развел руками. — Вирус попал в организм этих женщин, вирус исчез. Это все, что мы знаем. Пока не найдем антитела…

— Работайте!

— Работаем. Не забывай, Ада, — сказал Лука, — мы потеряли лучших специалистов, остался среднего уровня персонал и лаборанты, не получившие в нужной области подходящего образования. Пока есть лишь гипотезы.

— Бред какой-то.

— Вероятно, вирус целиком встроился в геном пациентов, став его частью. У человека вирусоподобных структур достаточно много. Они кодируют генетическую информацию. Клетку одного пациента вирус воспринимает как структуру выше себя и становится рабом, подчиняясь ей. При слиянии ничего не происходит. Вероятно, антивирусная внутриклеточная защита довольно сильна и перепрограммирования не происходит. Но если наоборот — мы видим уже знакомую картину. Вирус подчиняет клетку полностью, подавляя интерфероны и апоптозную программу, не давая клетке самоуничтожиться… Вот Смирнов считает, что вирус подтверждает его теорию Новой Эволюции. Частично мы меняемся изнутри, а часть материала для последующего строительства, трансформации, приходит извне.

— У него и на это готов ответ… — Ада откинулась на спинку стула.

— Смирнов болен и достаточно философски относится к этому. По его словам, выживут те, что адаптируется. Вирус — новая проверка на нашу готовность к переменам. Слабые и неприспособленные просто вымрут. Те, кто воспримут вирус, пойдут дальше.

— Ничего глупее не слышала. Хорошо… Предположим, рейдеры доберутся до Острова Ломоносова. Предположим, это не обман и они получат сыворотку. Но успеют ли обратно?

— Нет, — ответил, не раздумывая Лука. — Шансы на то, что мы сможем при нашей катастрофической ситуации отыскать свое средство, чрезвычайно малы. Мы умрем. Люди продолжают заражаться даже через маски. Мы это знали. Вопрос времени, когда эпидемия перейдет в стадию, когда контролировать ее будет невозможно совсем. А какое у нас оружие? Коктейль для укрепления иммунитета и вакцина-замедлитель. Скорее всего, вернувшись, рейдеры застанут в Бастионе гору трупов и пару дюжин незаболевших. Если к тому времени эти люди, обезумев, не совершат массовое самоубийства или не уничтожат само убежище.

— Мрачная картина, — помолчав, заметила Сальникова.

— У островитян есть воздушный транспорт, — сказал Генрих. — Обратно они могут отвезти наших рейдеров по воздуху. Так быстрее.

Председатель почувствовала острое желание сорвать маску. Все равно толку от нее нет.

— Если бы не эпидемия, я… пожалуй, не стала бы давать добро на экспедицию.

Лука и Генрих ждали продолжения.

— Вы сами прекрасно поняли! Вот вы двое — какой был бы ваш ответ на прямой призыв о помощи? У вас есть все возможности решить проблемы быстро и эффективно, сохранив жизнь огромному количеству людей. Вероятно, последних на всей Земле. Киваете. Да, вы бы бросились сломя голову на помощь. А они — нет. Вместо того терпеливо разъясняют, что лекарство вы получите только при личном контакте. Я не знаю, кто они. Что за люди такие. Или вовсе не люди. Не смотри на меня так, Лука! Мы все обсуждали не раз. По сути, нам до сих пор неизвестно, с кем мы разговариваем. — Кровь прилила Аде к голове, заколотилась в горле. Да, она была зла. Еще как зла. И больше всего ее приводила в ярость не эпидемия.

Сальникова сорвала маску и бросила ее на стол.

— Все, с меня хватит! Если заболею, то хоть напоследок полной грудью подышу.

Мужчины молчали, переглядываясь.

— А теперь послушайте меня внимательно. Вы, Генрих, руководите научной частью экспедиции. Проинструктируйте своих людей. Как только вы приедете в Пермь, вы должны знать, что находитесь на территории потенциального врага. Островитяне, если они существуют, ваша цель.

— Почему?

— Объясню. Рейдеры уже получили от меня инструкции. Секретный приказ, если хотите. Суть в том, что если островитяне попробуют вас обмануть, начнут под теми или иными предлогами затягивать дело, вы примените оружие. Рейдеры свое, вы свое. Возьмите из лабораторий что-нибудь поубойнее. У вас ведь есть, да? И помните, на карту поставлен Бастион.

— Предлагаете напасть? — уточнил Буланов.

— Да. Силой забрать у них вакцину! Захватить воздушный транспорт и вернуться как можно скорее. Наши солдаты не будут колебаться — психологически это вполне понятно. У каждого здесь больные родственники или уже умершие. Менее всего наши солдаты станут думать о гуманизме. Я смотрела в их глаза. Они готовы пройти по трупам, если возникнет необходимость.